«Мы взорвем колчаковщину с тыла»

Летом восемнадцатого Челябинск напоминал вави­лонское столпотворение. Фронт — сначала Златоустовский, потом Восточный — перерезал Великую трансма­териковую магистраль, и пассажиры ее осели в воротах Сибири. Добавьте разноязычных беженцев из западных губерний, военнопленных, освобожденных революцией из лагерей да так и не успевших попасть на родину.

Столпотворение усугубляла чересполосица властей, разом объявившихся в местах мятежа чехословацкого легиона. В Самаре контрреволюционная — Комитет Уч­редительного собрания (Комуч), а флаг — красный. А вот в Челябе— бело-зеленый, потому что здесь власть Си­бирского правительства (в Сибири снег белый, тайга зеленая). Разные контрреволюционные правительства утвердились на просторах Поволжья, Урала и Сибири летом восемнадцатого, но все они выступали за «демо­кратию», народовластие, ведь первую скрипку в них играли эсеры и меньшевики. А для них делом чести было доказать, что большевики — узурпаторы и что, дескать, только они, эсеры и меньшевики, истинные радетели за нужды народные.

Летом восемнадцатого Челябинск напоминал вави­лонское столпотворение. Фронт — сначала Златоустовский, потом Восточный — перерезал Великую трансма­териковую магистраль, и пассажиры ее осели в воротах Сибири. Добавьте разноязычных беженцев из западных губерний, военнопленных, освобожденных революцией из лагерей да так и не успевших попасть на родину.

Столпотворение усугубляла чересполосица властей, разом объявившихся в местах мятежа чехословацкого легиона. В Самаре контрреволюционная — Комитет Уч­редительного собрания (Комуч), а флаг — красный. А вот в Челябе— бело-зеленый, потому что здесь власть Си­бирского правительства (в Сибири снег белый, тайга зеленая). Разные контрреволюционные правительства утвердились на просторах Поволжья, Урала и Сибири летом восемнадцатого, но все они выступали за «демо­кратию», народовластие, ведь первую скрипку в них играли эсеры и меньшевики. А для них делом чести было доказать, что большевики — узурпаторы и что, дескать, только они, эсеры и меньшевики, истинные радетели за нужды народные.

Многим волжанам, уральцам и сибирякам затуманили голову псевдонародные лозунги. Прозрение придет поз­же, через пять месяцев, когда в ночь на 18 ноября в столице Сибири Омске произойдет «контрреволюцион­ный» переворот (контрреволюционный при контрреволю­ции) и кровавым диктатором в Сибири и на Урале станет адмирал Колчак.

Летом же восемнадцатого игра в демократию была и разгаре. Активистов Советов, большевиков арестовыва­ли подряд, но… если и расправлялись, то «нечаянно», как на Солдатской площади, или втихую, как с Васенко. Концлагеря были переполнены, но кровь рекой пока не лилась.

Поддержка «народовластия» являлась всеобщей? От­нюдь нет. Челябинских рабочих, например, обмануть не удалось. Именно поэтому в Челябинске организовалось самое действенное, продуманное и крупное большевист­ское подполье в колчаковском тылу. Прикрытием большевикам-организаторам подполья служили профсоюзы, действовавшие легально.

В августе отдельные группы подпольщиков Челя­бинска объединились под руководством горкома РКП (б), вкоторый вошли В. И. Гершберг, С. М. Рогозинсквд, Д. Д. Кудрявцев, С. А. Кривая,

9 ноября 1918 года челябинская газета «Власть наро­да» поместила информацию под красноречивым заголов­ком «Петля на собственной шее»:

«Вчера нам передали факт совершенно невероятный, но, к великому несчастью, он оказался фактом,— рабочие местных железнодорожных мастерских и рабочие завода Столль объявили однодневную забастовку в честь — странно и стыдно вымолвить!— годовщины совдеповской революции… Челябинские рабочие связывают себя с по­гибшим большевизмом, это безумный шаг».Так расце­нила выступление рабочих эсеро-меньшевистская газета.

В день первой годовщины Октября по призыву боль­шевиков бастовали около 2700 рабочих. После этого несколько десятков «зачинщиков» были арестованы. Опа­саясь освобождения челябинцами, власти отправили их в Уфу, на суд. Их спасло наступление Красной Армии.

У челябинского подполья наладилась хорошая связь через линию фронта с Сиббюро ЦК партии, которое руководило всей подрывной работой в тылу Колчака. Отсюда поступали руководящие указания и материаль­ная помощь. Сюда подпольщики передавали разведдан­ные для 5-й армии, которая воевала на Южном Урале.

Большая работа велась в колчаковской армии. Во мно­гих частях, стоявших в Челябинске, действовали под­польные ячейки. В результате большевистской пропаган­ды не только отдельные солдаты, но и целые роты, даже полки переходили на сторону красных.

Подполье имело три типографии. Их «продукция»— более 20 тысяч листовок и воззваний.«Мы взорвем кол­чаковщину с тыла»,— так заканчивалась одна из листо­вок той поры. И это были не просто слова. Подпольный горком действовал. Главной своей задачей он считал подготовку восстания, как только Красная Армия подой­дет к городу. Подпольщики сколачивали боевые десятки, добывали оружие и боеприпасы. Подготовкой восстания руководил военно-революционный штаб во главе с Д. Д. Кудрявцевым.    —

Крупные потери подполье понесло в конце марта 1919 года: были схвачены более двухсот активных членов, горком почти в полном составе. Более 30 челябинских подпольщиков казнены в уфимской тюрьме.

Оставшиеся на свободе большевики продолжали ра­боту. Они восстановили подпольный горком, возобновили подготовку к восстанию. Оно, как и намечалось, состоя­лось, как только Красная Армия подошла к Челябинску.

Оценить статью
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Портал «Бизнес Страницы» Челябинск
Добавить комментарий