Летом восемнадцатого Челябинск напоминал вавилонское столпотворение. Фронт — сначала Златоустовский, потом Восточный — перерезал Великую трансматериковую магистраль, и пассажиры ее осели в воротах Сибири. Добавьте разноязычных беженцев из западных губерний, военнопленных, освобожденных революцией из лагерей да так и не успевших попасть на родину.
Столпотворение усугубляла чересполосица властей, разом объявившихся в местах мятежа чехословацкого легиона. В Самаре контрреволюционная — Комитет Учредительного собрания (Комуч), а флаг — красный. А вот в Челябе— бело-зеленый, потому что здесь власть Сибирского правительства (в Сибири снег белый, тайга зеленая). Разные контрреволюционные правительства утвердились на просторах Поволжья, Урала и Сибири летом восемнадцатого, но все они выступали за «демократию», народовластие, ведь первую скрипку в них играли эсеры и меньшевики. А для них делом чести было доказать, что большевики — узурпаторы и что, дескать, только они, эсеры и меньшевики, истинные радетели за нужды народные.
Летом восемнадцатого Челябинск напоминал вавилонское столпотворение. Фронт — сначала Златоустовский, потом Восточный — перерезал Великую трансматериковую магистраль, и пассажиры ее осели в воротах Сибири. Добавьте разноязычных беженцев из западных губерний, военнопленных, освобожденных революцией из лагерей да так и не успевших попасть на родину.
Столпотворение усугубляла чересполосица властей, разом объявившихся в местах мятежа чехословацкого легиона. В Самаре контрреволюционная — Комитет Учредительного собрания (Комуч), а флаг — красный. А вот в Челябе— бело-зеленый, потому что здесь власть Сибирского правительства (в Сибири снег белый, тайга зеленая). Разные контрреволюционные правительства утвердились на просторах Поволжья, Урала и Сибири летом восемнадцатого, но все они выступали за «демократию», народовластие, ведь первую скрипку в них играли эсеры и меньшевики. А для них делом чести было доказать, что большевики — узурпаторы и что, дескать, только они, эсеры и меньшевики, истинные радетели за нужды народные.
Многим волжанам, уральцам и сибирякам затуманили голову псевдонародные лозунги. Прозрение придет позже, через пять месяцев, когда в ночь на 18 ноября в столице Сибири Омске произойдет «контрреволюционный» переворот (контрреволюционный при контрреволюции) и кровавым диктатором в Сибири и на Урале станет адмирал Колчак.
Летом же восемнадцатого игра в демократию была и разгаре. Активистов Советов, большевиков арестовывали подряд, но… если и расправлялись, то «нечаянно», как на Солдатской площади, или втихую, как с Васенко. Концлагеря были переполнены, но кровь рекой пока не лилась.
Поддержка «народовластия» являлась всеобщей? Отнюдь нет. Челябинских рабочих, например, обмануть не удалось. Именно поэтому в Челябинске организовалось самое действенное, продуманное и крупное большевистское подполье в колчаковском тылу. Прикрытием большевикам-организаторам подполья служили профсоюзы, действовавшие легально.
В августе отдельные группы подпольщиков Челябинска объединились под руководством горкома РКП (б), вкоторый вошли В. И. Гершберг, С. М. Рогозинсквд, Д. Д. Кудрявцев, С. А. Кривая,
9 ноября 1918 года челябинская газета «Власть народа» поместила информацию под красноречивым заголовком «Петля на собственной шее»:
«Вчера нам передали факт совершенно невероятный, но, к великому несчастью, он оказался фактом,— рабочие местных железнодорожных мастерских и рабочие завода Столль объявили однодневную забастовку в честь — странно и стыдно вымолвить!— годовщины совдеповской революции… Челябинские рабочие связывают себя с погибшим большевизмом, это безумный шаг».Так расценила выступление рабочих эсеро-меньшевистская газета.
В день первой годовщины Октября по призыву большевиков бастовали около 2700 рабочих. После этого несколько десятков «зачинщиков» были арестованы. Опасаясь освобождения челябинцами, власти отправили их в Уфу, на суд. Их спасло наступление Красной Армии.
У челябинского подполья наладилась хорошая связь через линию фронта с Сиббюро ЦК партии, которое руководило всей подрывной работой в тылу Колчака. Отсюда поступали руководящие указания и материальная помощь. Сюда подпольщики передавали разведданные для 5-й армии, которая воевала на Южном Урале.
Большая работа велась в колчаковской армии. Во многих частях, стоявших в Челябинске, действовали подпольные ячейки. В результате большевистской пропаганды не только отдельные солдаты, но и целые роты, даже полки переходили на сторону красных.
Подполье имело три типографии. Их «продукция»— более 20 тысяч листовок и воззваний.«Мы взорвем колчаковщину с тыла»,— так заканчивалась одна из листовок той поры. И это были не просто слова. Подпольный горком действовал. Главной своей задачей он считал подготовку восстания, как только Красная Армия подойдет к городу. Подпольщики сколачивали боевые десятки, добывали оружие и боеприпасы. Подготовкой восстания руководил военно-революционный штаб во главе с Д. Д. Кудрявцевым. —
Крупные потери подполье понесло в конце марта 1919 года: были схвачены более двухсот активных членов, горком почти в полном составе. Более 30 челябинских подпольщиков казнены в уфимской тюрьме.
Оставшиеся на свободе большевики продолжали работу. Они восстановили подпольный горком, возобновили подготовку к восстанию. Оно, как и намечалось, состоялось, как только Красная Армия подошла к Челябинску.