Война стреляет далеко. Его она сразила почти через 20 лет после Победы далеко от полей сражения. Здесь, у нас на Урале. Рана, вроде и не очень тревожившая все эти годы, дала о себе знать. Вертолетом его доставили в аэропорт, отсюда самолетом в Москву. Но . даже в кремлевской больнице свершить чудо — вернуть его в строй — уже не смогли. Говорят, чудо бывает лишь раз. С ним оно уже произошло в сорок первом. Его ранило в Бресте через четыре часа после начала войны. Бомба разорвалась в двух шагах. Осколок метил настолько точно в сердце, что если бы, как объяснили хирурги, в этот момент он не вдохнул, был бы убит наповал. Взрывной волной его контузило, лопнули ушные перепонки. И то, что профессора вернули слух почти полностью, конечно же, было чудом. Как и то, что он тогда вернулся в строй.
Война стреляет далеко. Его она сразила почти через 20 лет после Победы далеко от полей сражения. Здесь, у нас на Урале. Рана, вроде и не очень тревожившая все эти годы, дала о себе знать. Вертолетом его доставили в аэропорт, отсюда самолетом в Москву. Но . даже в кремлевской больнице свершить чудо — вернуть его в строй — уже не смогли. Говорят, чудо бывает лишь раз. С ним оно уже произошло в сорок первом. Его ранило в Бресте через четыре часа после начала войны. Бомба разорвалась в двух шагах. Осколок метил настолько точно в сердце, что если бы, как объяснили хирурги, в этот момент он не вдохнул, был бы убит наповал. Взрывной волной его контузило, лопнули ушные перепонки. И то, что профессора вернули слух почти полностью, конечно же, было чудом. Как и то, что он тогда вернулся в строй.
А. С. Кислицын отдал воинской службе более 30 лет. Почти треть из них были походными, фронтовыми, где год, как известно, идет за два. Первый свой боевой орден — Красной Звезды — он получил в 1939-м за Хал- хин-Гол. От Халхин-Гола до Бреста семья Александра Спиридоновича фактически не видела. Служебные командировки, поход за походом. Он участвовал в освободительных походах в Прибалтику, в Бессарабию и Западную Украину.
Только начали жить под одной крышей — в Южном городке у Брестской крепости, началась та самая страшная война. Кислицын встретил ее начальником штаба 22-й тяжелой танковой дивизии, которая находилась в стадии формирования. Над штабной картой на пути в район сосредоточения дивизии его и ранило.
Осенью 41-го А. С. Кислицын снова в боях — на подступах к столице. Здесь заслужил орден Красного
Знамени. А потом до конца войны лишь одна передышка-несколько месяцев курсов старших командиров при Академии бронетанковых войск. После курсов он принял 33-й гвардейский отдельный тяжелый танковый полк прорыва Резерва Главного Командования.
В боевом пути вместе с отцом находился и его сын Альберт. Отец не прятал его от пуль и осколков под броней и в тыловых укрытиях. Альберт освобождал Польшу автоматчиком в танковом десанте, в Германии командовал взводом разведки. А было ему в ту пору всего 17 лет.
Полгода полк Кислицына воевал в болотах Новгород- чины. Кто желает подробнее узнать о тех боях, возьмите книги талантливого советского поэта-фронтовика Сергея Орлова. Он командовал ротой и батальоном в 33-м полку, здесь страшно обгорел и выбыл из строя. Но скажем к месту: потери в полку на всем его боевом пути все же не так велики. А ведь это был полк прорыва, он первым крушил вражескую оборону.
Особенно полк проявил себя, выйдя на оперативный простор на равнинах Латвии и Польши. У каждого из нас в жизни свой звездный час. У Александра Спиридо- новича он был, пожалуй, в январе 45-го, в начале операции, которая окончательно взломала вражескую оборону и вывела на границы третьего рейха. Танкисты Кислицына успешно прорвали фронт под Радомом. Его тогда сразу после боя повысили — назначили командиром 12-й самоходной артбригады. Под его командованием она отличилась при освобождении Радома и Лодзи, при выходе на Одер заслужила почетное именование Радомской и боевой орден. Комбриг получил тогда очередную из пяти своих Красных Звезд.
По окончании операции особой передышки не было. С ходу форсировали Одер и так далеко оторвались от тылов, что им сухари сбрасывали на парашютах. Задержались только у самого Берлина. После тщательной подготовки долбили вместе с другой артиллерией бетон дотов, обеспечивая путь танкам и пехоте. В Берлин бригада вошла, когда над рейхстагом уже реяли красные флаги. Еще гремели уличные бои, но от их самоходок больше отдачи на оперативном просторе. Через день они принуждали к капитуляции вражескую группировку южнее Берлина.
8 мая стояли на Эльбе, готовились форсировать. Не понадобилось — на том берегу оказались союзники. А вечером вдруг стихийно поднялась канонада на обоих берегах из всех видов стрелкового оружия. Солдаты салютовали Победе.
Фронтовая рана вывела комбрига из строя в возрасте далеко не запасном. Каково было ему, столько лет отдавшему воинской службе? Он не мог сидеть сложа руки и перешел на службу памяти, на службу общественности. Он был одним из организаторов и первых руководителей областного совета ветеранов.
Александр Спиридонович стоял у истоков поистине массового сегодня патриотического движения «Никто не забыт, ничто не забыто». Не то чтобы до него в городе не занимались поиском материалов о челябинцах-героях войны, но никто тогда не сделал столько в этом добром начинании. Благодаря А. С. Кислицыну челябинцы узнали имена более 170 земляков — Героев Советского Союза. Он написал о них книги «Южноуральцы в боях за Родину», «Овеянные славой», «За землю родную», открывшие библиотечку Южно-Уральского книжного издательства о героях-фронтовиках.
Улица А. С. Кислицына находится в Колхозном поселке.
