В ноябре 1930 года Серго Орджоникидзе возглавил Всесоюзный совет народного хозяйства, а затем наркомат тяжелой промышленности. С того времени Урал стал зоной его особого внимания. Десятки заводов были в поле зрения, но в наркоматском кабинете висел план Челябинского тракторного. ЧТЗ — его любовь, детище и предмет постоянной заботы. Слово наркома было не последним, когда шел разговор, где строить завод тяжелых тракторов. Онпостоянноинтересовался делами на Челябтракторострое и ЧТЗ.
В ноябре 1930 года Серго Орджоникидзе возглавил Всесоюзный совет народного хозяйства, а затем наркомат тяжелой промышленности. С того времени Урал стал зоной его особого внимания. Десятки заводов были в поле зрения, но в наркоматском кабинете висел план Челябинского тракторного. ЧТЗ — его любовь, детище и предмет постоянной заботы. Слово наркома было не последним, когда шел разговор, где строить завод тяжелых тракторов. Онпостоянноинтересовался делами на Челябтракторострое и ЧТЗ.
Был у наркома еще один рабочий кабинет — на колесах. При Орджоникидзе Наркомтяжпром слыл самым мобильным наркоматом. Товарищ Серго твердо придерживался принципа: постоянно бывать на месте. I июня 1933 года «железный нарком» подписал приказ о пуске ЧТЗ, а 26 июля сам побывал на заводе. С вокзала сразу же — в цеха. Он был восхищен тем, что сделано: гигант превзошел его ожидания. «Вот и научились мы строить,— радовался вслух.— Все-таки научились!» Но на совещании не было места восторгам. Шел серьезный, деловой разговор о создании крепкого, рабочего коллектива, без которого у завода нет будущего.
С ЧТЗ нарком отправился в другой конец города. На абразивном шел разговор о повышении качества и сбыте шлифовальных кругов. На ферросплавном дела шли лучше. Здесь уже выплавлялись присадки, не уступающие по качеству зарубежным. Но спланом было неважно, лишь перед приездом наркома впервые с пуска завода здесь выдалншщмесячныйплан.Электроплавильные печи работали, пока не с полной отдачей, допускались сбои в организации производства. Совещались, как ликвидировать отставание. Принятые меры помогли. По итогам года «Правда» занесла челябинских электрометаллургов на Всесоюзную Доску почета. Сыграло свою роль и то, что нарком разрешил половину прибыли израсходовать на улучшение бытовых условий заводчан.
К ферросплавному примыкала ЧГРЭС. С ее работой нарком также ознакомился. Здесь он обратил внимание на «неопрятность» станции, пристыдил. Как же так: интеллигентное производство, а грязь. После его отъезда началась целая кампания по наведению чистоты.
Через год, в конце августа 1934-го, товарищ Серго снова приехал в Челябинск, Прежние адреса: ЧТЗ, ферросплавный. На этот раз нарком интересовался поставками. Были тому причины: выпуск тракторов не раз ставился под угрозу из-за их срыва.
Вечером того же дня Орджоникидзе пригласил на ужин руководителей предприятий города. Ужин превратился в деловое совещание. Пришлось, покраснеть начальнику Цинкостроя Брауде. Нарком был возмущен задержкой с пуском завода, отставанием строительства исльццеха. Товарищ Серго приказал: пока не введен в гтрой вельццех, перерабатывать концентраты на опытных установках. А для ускорения строительства тут же подписал распоряжение о выделении дополнительной техники и стройматериалов.
Больше всего внимания в этот приезд нарком уделил но введению станкостроительного. Дела здесь еще недавно складывались плохо. В тридцать третьем отсюдаи в наркомат поступали телеграммы о катастрофическомположении: не было материалов, срывалось финансирования. Нарком взял под личный контроль обеспечение стройки всем необходимым.
Весной тридцать четвертого он направил сюда начальником строительства и директором завода И.А.Каттеля, хорошо зарекомендовавшего себя в Комсомольске-на-Амуре. И в Челябинске Каттель выправил положение. Он, например, предложил один из цехов строить не из монолитного, а сборного железобетона. Намного быстрее. Дело новое, рискованное, нашлось немало противников. Нарком дал письменное разрешение на смелый эксперимент, указав: «Ответственность за это беру на себя». И вот он убедился воочию, что строительство «в порядке производственного риска» идет нормально. На станкостроительном разговор шел, в основном, об улучшении бытовых условий. Завод строился далеко от города, и приходилось все начинать на пустом месте.
В 1936 году по представлению Г. К. Орджоникидзе на конкурсе лучших строек Наркомтяжпрома Челябинский станкострой получил первую премию.
В начале тридцать седьмого товарища Серго не стало. Он закончил жизнь самоубийством. В марте по ходатайству рабочих Челябинский станкостроительный получил имя Серго Орджоникидзе. Позднее этого права добился и завод металлоконструкций.
Улица Г. К. Орджоникидзе находится в центре города.
