Весной 1837 года император Николай I повелел своему первенцу-наследнику престола (он вошел в российскую историю как Александр II) осмотреть будущие владения. И вот, как только просохли дороги, огромный конный поезд поскакал в глубь России. В одной из колясок трясся известный к тому времени на всю страну поэт Василий Жуковский. Участвовал он в вояже по долгу службы, будучи наставником цесаревича, преподавал ему словесность.
Царь-батюшка был тверд и в государственных делах, и семейных. Он собственноручно составил инструкцию сыну, очень пространную и жесткую, предусматривающую все мелочи поездки:«Встав в 4 утра, ехать в 6 ч., не останавливаясь для обеда или завтрака на дороге до ночлега…» Вот так: как спать, что осмотреть, когда и с кем обедать — все расписано.
Весной 1837 года император Николай I повелел своему первенцу-наследнику престола (он вошел в российскую историю как Александр II) осмотреть будущие владения. И вот, как только просохли дороги, огромный конный поезд поскакал в глубь России. В одной из колясок трясся известный к тому времени на всю страну поэт Василий Жуковский. Участвовал он в вояже по долгу службы, будучи наставником цесаревича, преподавал ему словесность.
Царь-батюшка был тверд и в государственных делах, и семейных. Он собственноручно составил инструкцию сыну, очень пространную и жесткую, предусматривающую все мелочи поездки:«Встав в 4 утра, ехать в 6 ч., не останавливаясь для обеда или завтрака на дороге до ночлега…» Вот так: как спать, что осмотреть, когда и с кем обедать — все расписано.
Челябинск конный поезд проскочил на скаку. Не велено было здесь останавливаться, не на что здесь тратить время.
Василий Андреевич вел в поезде «дневные записи» и рисовал этюды с натуры. Они сохранились—176 рисунков карандашом. Уникальная страница творческого наследия этого незаурядного человека воссоздается в книге Ю. М. Курочкина «Уральский вояж поэта». Из наших мест поэт-художник запечатлел Златоустовский завод, Магнитную станицу, виды гор, озер и степей. «Портрета»
Челябинска, увы, среди этих рисунков не найдем.
В дневниковых же записях о челябинских местах такие строки:
«…Сл(обода) Воскресенская— Чумляцкая. По обеим I сторонам песок. Полстанции с адъютантом Перовского.— Разговор за столом о ссыльных и поляках.— У меня в ди-iI лижансе Юрьевич.— Шли пешком.— Ночевали в Чум- ляцкой. Мой ночлег у дьякона.
7 июня, понедельник. Переезд из Чумляцкой в Миас- ский завод. Первые две станции писал письма, потом| спал.— Изменение в видах; заметно некоторое волнение I грунта; примета гор Уральских. Озера — стада в воде.щ Часто тростниковые острова у берегов. Зеленые широкиещ берега.
Челябинск. Бедный городишко. За Челябинском чу в-1 ствительны горы.— В 15 верстах от Челябинска подстава. I Киргизские кибитки. Башкирские кони и кумыс.
Ям Токтубаевский. Обед. Калмыцкая красавица.
Травники. Вид отдаленный на Урал.
Ко(у)ндравинская станица. Вид прекрасный на озеро. \ Спускался с горы и на горы.— Проехав станицу, вид на передовую цепь Урала.
Проезд через Миасский завод. Прибытие на Златоус- товский. Меншенин. Аносов. Ахматов.
8 июня. Осмотр при всходе на гору. Осмотр производства! После обеда у пастора и у одного из колонистов. Чай у Ахматова. Стрельба в карты. Письмо к государю…».
Небольшие комментарии. Перовский — военный губернатор Оренбургской губернии. Юрьевич — флигель- адъютант цесаревича, так сказать, главный наставник. Чумляцкая слобода — ныне станция Чумляк. «Киргизские кибитки, калмыцкая красавица…» Простим поэту пробелы в этнографии: киргизов и калмыков в этих местах не было, только башкиры. Подстава, ям, станция — термины тогдашней «почтовой гоньбы», остановки на
столбовой дороге для отдыха и смены лошадей. Ям Ток- тубаевский — деревня Токтубай. В Златоусте называется в дневнике местное начальство — управители горных заводов.
Имя П. П. Аносова теперь носит улица в Металлургическом районе.
Свое предназначение при дворе поэт видел в пробуждении добрых чувств императора, прозванного в народе за жестокость Николаем Палкиным. Так было и с уральским письмом Жуковского. В Кургане поэт встретился со ссыльными декабристами и решился просить императора о смягчении их участи. Именно это письмо он обдумывал на пути от Кургана к Челябинску и написал его в Златоусте. Василий Андреевич передал письмо фельдъегерю с обращением к царю:«Никогда случай, подобный теперешнему, не представится вам для облегчения действий вашей благости». Он надеется на«милость к падшим».
Ответ Николая I нагнал путешественников у Симбирска 22 июня. Государева милость была такова — ссыльным декабристам разрешалось поступить в Отдельный Кавказский корпус солдатами.
Простим поэту, что он уделил Челябинску лишь три слова. Ничего достопримечательного здесь тогда не было, судя по тогдашнему изданию. Именовалось оно пространно «Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края…» Во времена оные вокруг Челябинска еще проглядывались следы валов. Деревянный заплот и воеводский дом уже «временем изгладились»— за ненадобностью разобрали их на дрова. На соборной колокольне приезжих удивляют своим боем едва ли не единственные в крае часы, а привлекают в город торговый люд три ярмарки. Третья, помимо Никольских, Ивановская — стала проводиться в сентябре.
Датируется «краткое обозрение» 1832 годом, а написал его… Жуковский. Неужели Василий Андреевич бывал в Челябе до своей поездки с цесаревичем? Нет, не был.
Может, написал обозрение уездный лекарь Василий Григорьевич Жуковский, что приехал в свое время с С. С. Андреевским на борьбу с сибирской язвой? Нет, тоже не он. Автор обозрения служил чиновником «при Оренбургском военном губернаторе по особым поручениям». Он приходился лекарю Жуковскому сыном.
Семья Жуковских стоит доброй памяти челябинцев. Многое сделали они для города. Василий Григорьевич поднял уездное здравоохранение, почти полвека лечил он челябинцев. Его настоянием и заботами город получил больницу. Как и многое в Челябинске, создана она была на пожертвования горожан. В 1823 году челябинцы, как говорится, пустили шапку по кругу на милосердное дело. Жертвовали по возможности. Например,«2-й гильдии купец Максим Сидоров Ахматов обт?явил, что он на покупку потребного для помещения лазарета дома жертвует обществу денег восемьсот рублей». Немалые деньги по тем временам! Может, и был купец в торговле лиходеем, но разве не помянешь его за это пожертвование на милосердие добрым словом. Одновременно с больницей средства собирались и на богадельню для людей беспомощных, одиноких. При этом отличился большим вкладом купец Маршалов.
Во все времена челябинцы были отзывчивы на добрые дела и помнили их. В документах прошлого века в городе называются улицы Ахматовская и Маршаловская. Они исчезли при перепланировке города.
Ни одно важное событие в Челябинске не проходило без участия В. Г. Жуковского. Он был известен по всей губернии. Своих сыновей Василий Григорьевич воспитал подлинными гражданами Отечества. Оба они занимали заметные посты в Оренбургском крае. «Краткое обозрение» написал младший сын — Иван. Одно время Иван Васильевич был челябинским городничим. Его вспоминают как рачительного хозяина. Кстати, его книга разыгрывалась в Челябинске на благотворительных лотереях.
После смерти И. В. Жуковского о нем писали:«Давно умерший, но живущий в памяти народной и заслуживший своей жизнью… самого горячего воспоминания».
Улица имени поэта В. А. Жуковского находится в Колхозном поселке Центрального района. А на улице Труда сохранился дом, в котором жили челябинские Жуковские. В 1918 году его занимал штаб охраны города.
